ГЛАВНАЯ

Н.Н.Ге

Не то в 1894, не то в 1895 году во время пребывания в Петербурге Н. Н. Ге довольно большая группа учеников Академии собралась вечером, после вечернего рисования, в квартире общего нашего товарища А.Лушникова⁶ для беседы с Н.Н. Ге. Почему-то все это окружалось какой-то таинственностью, как будто совершалось что-то запрещенное, преследуемое. Правда, в то время и на частных квартирах большие сборища должны были происходить не иначе, как с ведома местной полиции, и за этим должны были следить дворники. Я не знаю, состоял ли Ге под надзором поли­ции (ведь он был известен как друг и последователь графа Л.Н. Толстого), но во всяком случае на квартиру к Лушникову надо было проходить поодиночке. А так как ход с улицы к его квартире был через какой-то тоннель в подвальном этаже, то таинственность от этого еще более возрастала.

Собрались в довольно большой комнате человек 30—40. Конечно, сейчас же накурили. Сам Ге, тогда уже известный по портретам, с лысиной и седыми мелковьющимися волосами, был бедно и грязно одет в заношенный сюртук.

Мы хотели услышать от него, большого, талантливого художника и мастера, о живописи, о задачах искусства. Но Ге, очевидно умевший и любивший говорить, больше рассказывал о времени своего учения в Академии. Говорил о том, что в то время, когда он учился, таких красок, как розовый краплак, кадмий, киноварь и др., еще не знали. Наиболее яркими красками были охра светлая и сурик.

Рассказывал Ге, что когда произошел поворот от академизма к реализму, они, тогда еще молодые художники, чтобы доказать, что их этюды писались действительно с натуры, надавливали в свежую краску комаров.

Ге был одним из первых крупных русских художников, увлекавшихся импрес­сионизмом. Он рассказал нам, как был однажды поражен, увидев, что освещенная солнцем соломенная крыша сарая сквозь ветви цветущей яблони казалась совершенно розовой. А вот посмотрел бы Ге этюд Сегантини, который мне удалось видеть много, много позже на одной из Мюнхенских выставок. Освещенная солнцем белая коза на фоне белой и также освещенной солнцем стены сквозь ветви цветущего бе­лыми и розовыми цветами куста. Это была совершенно головоломная и фееричная штука... Этюд был выполнен в совершенно исключительной технике Сегантини, -какими-то червячками красок, наложенными на холст; причем каждый червячок, не больше спички толщиной, состоял еще из тонких волосков чистых и ярких красок. Как он достигал этого, господь его знает, но эффект получался поразительный.

ГЛАВНАЯ